Макушка первого для Европы послевоенного лета знаменовала собой важную встречу глав государств Антигитлеровской коалиции. На ней предстояло очень многое определить для только что вышедших из войны стран и народов. Но 16 июля 1945 года в пустынном районе американского штата Нью-Мексико сделали упреждающий шаг — привели в действие ядерное взрывное устройство.
Другими словами, взорвали первую в мире атомную бомбу. Вместо привычной до того химической взрывчатки (ТНТ, тринитротолуола и его разновидностей) в первой американской «Штучке» (от английского — Gadget) был использован плутоний-239. Этот искусственно произведенный материал (в природе его нет) давал огромную взрывную мощь за счет цепной реакции деления атомных ядер и высвобождения внутриядерной энергии.
В прицел попали: арсенал в городе Кокура (крупнейший в Японии центр военного производства и снабжения); город Хиросима (как центр по переброске морем сухопутных войск и пункт формирования морских конвоев); Ниигата (крупный порт, металлургические и нефтеперерабатывающие заводы, пункт заправки танкеров).
Однако включение Киото в список намеченных целей для атомной бомбардировки не поддержал тогдашний министр обороны США Генри Стимсон. «Его доводы, — признается в мемуарах Лесли Гровс, — основывались на том, что это древняя столица Японии, исторический город, место, имеющее для японцев громадное религиозное значение. Он сам посетил Киото в бытность генерал-губернатором Филиппин, и этот город потряс его своими памятниками древней культуры».
Атомная монополия и генеральный соблазн
Сегодня, когда от этого события нас отделяет три четверти века, будет не лишним напомнить: с 16 июля 1945 года и до 29 августа 1949-го ядерным оружием обладали только Соединенные Штаты. И в годы этой монополии был соблазн ею воспользоваться. В генеральских головах и на штабных картах рисовались планы один мрачнее другого.
В одном из заявлений КНШ говорилось: «В прошлом Соединенные Штаты были способны придерживаться традиции — никогда не наносить удар до тех пор, пока не будет нанесен удар по ним». В будущем, отмечалось в том же документе, вооруженные силы должны быть способными «ошеломить противника и уничтожить его волю и способность к ведению войны еще до того, как он сможет нанести нам существенный ущерб».
В марте 46-го ястребиные замашки подогрела Фултонская речь уже ушедшего с поста премьер-министра Черчилля. К сентябрю 49-го, когда еще не было официально известно о первом ядерном испытании в СССР, концепция нанесения первого удара атомным оружием в случае возникновения войны секретной директивой Трумэна СНБ-57 была внесена в официальную военную политику США.
На какой хрупкой грани мир находился задолго до Карибского кризиса, свидетельствует, например, такое признание: «Во время корейской войны летчики американских ВВС были облечены полномочиями на самостоятельное использование тактического ядерного оружия. Командиры в звании капитанов и майоров сами должны были определить, достигла обстановка критического уровня или нет…»
Однако в этот момент советский атомный арсенал существенно уступал американскому: там уже к 1950 году насчитывалось свыше четырехсот ядерных бомб, причем производили их серийно. Советским ученым, конструкторам, инженерам и технологам на первых порах приходилось быть в роли догоняющих.
Созданный в итоге фактический паритет в ядерных вооружениях США и СССР/ России, подкрепленный международными договорами и двусторонними соглашениями, многие годы оставался гарантией стратегической стабильности и был сдерживающим фактором от развязывания новой мировой войны. А сейчас эта система сдержек и противовесов подвергается новым глобальным испытаниям.
Чем обернулись «роды в Аламогордо» для всего послевоенного мироустройства и как сегодня пытаются сдержать процесс распространения ядерного оружия, анализируем вместе с экспертами PIR-центра, учеными и дипломатами.
А что видим сейчас? Прекращены экспедиционные поездки между Россией и США в рамках Договора о сокращении стратегических наступательных вооружений. Перенесена на год Конференция участников Договора о нераспространении ядерного оружия. Вашингтон объявил о решении выйти из Договора по открытому небу, нарастает кризис из-за позиции президента Трампа в отношении плана урегулирования иранской ядерной программы.
По многим позициям с ним солидарен и академик РАН Сергей Рогов, научный руководитель Института США и Канады. По его мнению, если не будет продлен договор СНВ-3 или не будет предложена адекватная замена, «то полностью развалится режим контроля над ядерными вооружениями, который существовал на протяжении нескольких десятилетий и был основой стратегической стабильности». А без такого рода соглашений «начнется ядерный хаос, игра без правил», когда каждый действует по своим собственным понятиям и представлениям, как было в самом начале гонки ядерных вооружений.
А есть ли этому альтернатива? Чтобы не считать и контролировать, а раз и навсегда покончить с атомными бомбами, боезарядами и их носителями?
В подтверждение своей позиции он ссылается на прошлый опыт и события последних лет. Все конфликты, действия США по разрушению существующих международно-политических, торговых, экономических и других механизмов, усиление военного присутствия в Европе — все это мешает процессу всеобщего разоружения, считает эксперт.
«Как может выглядеть план всеобщего разоружения? — задает вопрос Евгений Бужинский и сам же на него отвечает. — Такой план уже есть — это статья шестая ДНЯО, в соответствии с которой страны, обладающие ядерным оружием, обязаны стремиться к разоружению. Загонять их в какие-то временные рамки бессмысленно и бесполезно. Даже если поставить цель сократить ядерное оружие на треть к 2025 году, малейшие осложнения международных отношений могут полностью остановить процесс. Возникнут трудности в одной из „горячих точек“, будь то на Ближнем Востоке или в Юго-Восточной Азии. В региональный кризис, вероятно, вмешаются ключевые игроки: США, Россия или Китай — произойдет столкновение интересов, которое приведет к остановке процесса разоружения. В связи с этим, я считаю, что полное ядерное разоружение на данный момент невозможно».
Я был в высшей степени заинтересован в проведении испытания по намеченному расписанию, ибо знал, какое значение это событие может иметь при переговорах в Потсдаме. Кроме того, каждый лишний день отсрочки испытания означал лишний день войны. И не потому, что мы опоздаем с изготовлением бомб, а потому, что задержка Потсдамских решений вызовет отсрочку ответа Японии и, следовательно, отдалит день атомной бомбардировки.
Наши приготовления были простыми. Каждому было приказано, когда счет подойдет к нулю, лечь лицом к земле и ногами в сторону взрыва, закрыть глаза и зажать их ладонями. Как только произойдет взрыв, разрешалось подняться и смотреть через закопченные стекла, которыми все были снабжены… Я лежал на земле между Бушем и Конэнтом и думал только о том, что же мне делать, если при счете «ноль» ничего не произойдет…
Вскоре после взрыва Фарелл и Оппенгеймер вместе с другими находившимися на пункте управления людьми возвратились в лагерь. Первые слова Фарелла, когда он подошел ко мне, были: «Война кончена». Я ответил: «Да, но после того, как мы сбросим еще две бомбы на Японию».
Принцип «Доверяй и проверяй» предлагают поменять на «Проверяй и проверяй»
Оправдал ли ДНЯО надежды, которые на него возлагали? Суждения экспертов расходятся. Между тем в ООН был в свое время подготовлен Доклад группы высокого уровня по угрозам, вызовам и переменам. В нем, в частности, говорилось, что «в 1963 году, когда только четыре государства имели ядерные арсеналы, правительство Соединенных Штатов делало прогноз, что в течение предстоящего десятилетия появится от 15 до 25 государств, обладающих ядерным оружием; другие же государства предсказывали, что это число может даже возрасти до 50». Современный уровень знаний позволяет считать, что только у 9 государств есть ядерные арсеналы. «Режим нераспространения — его олицетворяют МАГАТЭ и ДНЯО — помог резко замедлить предполагавшиеся темпы распространения», — резюмировали авторы доклада.
Российско-американский Договор о сокращении стратегических наступательных вооружений (СНВ-3) истечет в начале будущего года, если Москва и Вашингтон не придут к согласию об условиях его продления. Договор был подписан двумя государствами в 2010 году. Согласно его условиям, каждая из сторон сокращает свои СНВ таким образом, чтобы через семь лет после его вступления в силу и в дальнейшем их суммарные количества не превышали 700 развернутых межконтинентальных баллистических ракет (МБР), баллистических ракет подводных лодок (БРПЛ) и тяжелых бомбардировщиков (ТБ), 1550 боезарядов на них. А развернутых и неразвернутых пусковых установок МБР, БРПЛ и ТБ суммарно должно оставаться не более 800 у каждой стороны.
Очередные консультации в отношении СНВ-3 состоялись 22 июня в австрийской столице. Делегации возглавляли замминистра иностранных дел России Сергей Рябков и спецпредставитель президента США Маршалл Биллингсли.
При подготовке публикации использованы экспертно-аналитические материалы ПИР-Центра, «Примаковских чтений», SIPRI (Стокгольмский международный институт исследований проблем мира), архивы Российского (Советского) комитета «Врачи за предотвращение ядерной войны», другие открытые источники.
Источник
- https://rg.ru/2020/07/16/75-let-nazad-v-pustyne-niu-meksiko-vzorvali-pervoe-iadernoe-ustrojstvo.html